Рецензия рулетки 2

[vaseva]

Предупреждаю сразу. Этими рецензиями я могу оскорбить чувства тех, кому сие книги нравятся. Но это мое мнение.
И черствое сердце не размякло ни на йоту от сего бреда...

Итак.

МНОГО МАТА читать дальше

Рецензия!

Записалась я на новую рулетку, наивно полагая, что участники будут придерживаться нейтральной политики и, впоследствии как оказалось, даже подбирать произведения по предполагаемым вкусам других участников.
Таким образом, мне выпал выбор из двух произведений. И от жанра первого из них я открещивалась на протяжении всей своей сознательной жизни.

Еще раз прошу прощения об Арабских сказках. Я чисто психологически не в состоянии без истерии принимать и переваривать содержимое каждой ночи в отдельности, так что кропаю и мыслю рецензию на общие впечатления от сего Кошмара.

Итак, первой книгой новой рулетки является…

Рене Манфреди Выше неба

Буквально с первых строк нас знакомят с главной героиней книги, Анной.

Пялиться в микроскоп на препарат вируса Эбола – нет, не так представляла себе Анна свой день рождения. День уже заканчивался, а она все сидела в мрачной лаборатории, разглядывая образцы.

У меня сразу возникает вопрос.
Лаборатория микробиолога. Главная героиня – профессор, находящийся на работе, пусть и в свой день рождения. И она высматривает в сильный микроскоп вирус, в темноте.
Ога. Всплывает мысль о том, насколько она хочет угробить себе глаза, работая в таких условиях.
И жаргонного оттенка слово переводчика.
Пялиться в микроскоп.
Пялится неумеха-школьник в микроскоп во время лабораторной по биологии. А тут вроде как серьезнее все.
Пялиться, хех. Ну ладно.

Анна выключила настольную лампу и начала собираться, но тут ее внимание привлекла коробка с редкими образцами вирусов. Почему бы и нет? Лучше разглядывать лихорадку долины Рифт, чем пятьдесят с лишним свечей на торте.

Т.е. становится не понятно. То в самом начале нам дается мрачная атмосфера недовольства от своего местопребывания в день рождения, а потом сразу облегченная перспектива, что работа лучше, намного-много лучше, чем торт с 53 свечками.
Женщина, ты за полвека своей жизни не определилась, чего хочешь?
Ну ты и…
Амеба.

И описание ее жизни.
Плавно появляется на сцене второй герой, Ник, который намеками явно подговаривает на то, чтобы Анна согласилась возглавить встречу группы Спидоносцев.

На этом детальный разбор книги я завершаю, поскольку книга сама по себе ничем не примечательна.

Этот простой, будничный, драматичный сюжет помогает впасть в уныние и летаргию. Я в течение пары дней старалась после работы вечером ее прочесть и написать рецензию, и каждый раз засыпала.

Сюжет вял, уныл, ни капли не поучителен.
Идет простое, поверхностное повествование о том, как три знакомых человека, которые устали от пережитых разрывов и разочарований, находят утешение в обществе друг друга.
Мне, как любителю динамичных сюжетов, переплетений, вывертов и завлекающих характеров, показалось, что была прочитана история неудачников. Девушкам, любительницам романов со слезами, сия книга покажется веСЧЬю.

А мое мнение книга Манфреди Рене Выше неба – унылое говно, занимающее бумагу, килобайты памяти в кибернетическом пространстве и просто странным и скучным произведением.
Спасибо, автор, мне и своих драм в жизни хватает.

PS: Выше неба – это как понимать? Стратосферу или вакуумное пространство космоса уже?

Второй книгой мне предназначалась…

Борис Виан Пена дней

Начинается она с предисловия, которая производит впечатление, что автор явно баловался травкой.

Ведь самое главное — это любовь, любовь во всех ее проявлениях, любовь к красивым девушкам, а еще — музыка, музыка Нового Орлеана, музыка Дюка Эллингтона. Все остальное несущественно, все остальное уродливо, и доказательством тому служит история, которую я собираюсь вам рассказать. История эта совершенно реальная, потому что я выдумал ее от начала до конца.

Это что за херня еще?
И один глаз уже на пол-лица, а второй нервно подергивается.
В голове саркастично бьется А что же будет дальше…

А дальше идет главный герой в полотенце во временном пространстве Нью Орлеана 10 марта 1946 года.

Он вышел из ванной, обмотавшись большим мохнатым полотенцем, из которого торчали только ноги и обнаженный торс. Взяв со стеклянной полочки пульверизатор, он побрызгал себе на волосы ароматным летучим маслом. Янтарный гребень с легкостью разделил шелковистую копну на аккуратные оранжевые пряди, между которыми образовались борозды, подобные тем, что юный пахарь, вооружившись вилкой, прокладывает на гладкой сладкой поверхности абрикосового желе. Водрузив гребень на место, Колен вооружился щипчиками для ногтей и подрезал в уголках на манер челки кожицу век. По его мнению, это придавало взгляду особую выразительность. Подобную процедуру ему приходилось проделывать довольно часто, поскольку веки отрастали с неимоверной быстротой. Покончив с веками, Колен включил лампочку над увеличительным зеркалом, чтобы проверить состояние своего кожного покрова. Несколько угрей у крыльев носа нагло бросились ему в глаза, но, увидев свое отражение, в ужасе юркнули под кожу.

Мой истеричный хохот наверняка разбудил соседей.
Это что такое?
У меня даже слов нет на описание нарциссизма главного героя и зацикленности автора на внешности. Столько эпитетов и переходов…
Неужели главное – это она? Вначале будет любовь в свое отражение, а потом к какой-нибудь девахе?

В зеркале напротив возник его блондинистый лик, и нельзя было не заметить, что Колен удивительно похож на Слима из Hollywood Canteen. Круглая голова, маленькие ушки, прямой нос, золотистая кожа. Колен часто улыбался своей блаженной младенческой улыбкой, и в такие минуты на его подбородке возникала маленькая складка. Он был высок, худощав, длинноног и ужасно мил. Имя Колен вполне ему подходило. Он был ласков с девушками и беззаботно-весел с друзьями. Он вообще всегда был бодр, если, конечно, не спал.

Вот вам эталон, товарисчи.
От рвущегося хохота у меня подскочило давление. Сейчас выпадут глаза из орбит…
Нет. Рано. Это только начало, нужно дочитать этот понос литературы.

Колен проткнул пальцем дно ванны…

Супермен Нах!
Ох, эту рецензию тоже боюсь придется закруглять, ибо вот так она растянется надолго…

В общем, у этого богатого молодого человека есть нищий друг по имени Шик – сарказм и парадоксизм автора просто идеЯльны.

И они знакомятся с девушками, проводят с ними время, развлекаются, встречаются…

Французы, их романтика и прочие сопли…
И они все жрут в перерывах, в то время как я себе не могу позволить вот так проводить время. И завидно, и противно. Сука.
Моя ладонь устало скрывает глаза от цифровой страницы текста Пены.
Н Е Н А В И Ж У
Глубокий выдох.
Продолжаем.

История жизни романтика Колена и нищеброда Шика. Один смог себя убедить в любови акромя собственного отражения и жениться на Хлое, а второй потратил деньги на образование вместо платья своей девушке, которое она наденет только РАЗ, на пьянку-гулянку свадьбы, которой и не планируется. И автор показывает, насколько отвратителен этот Шик относительно Колена.

Как прекрасны оказываются диалоги молодых супругов…

Нет, — застенчиво проговорила она, — просто мне так кажется.
Колен закрыл книжку.
— Ты права, моя любимая. — Он встал и подошел к кровати. — Пора принимать пилюлю, — сказал он.
Хлоя вздрогнула.
— Они такие невкусные, — воскликнула она. — Это обязательно?
— Боюсь, что да, — отвечал Колен. — Сегодня вечером мы пойдем к доктору, и он наконец скажет, что у тебя. Так что пока придется потерпеть, а потом он, может быть, пропишет тебе что-нибудь другое.
— Но они действительно ужасные, — сказала Хлоя.
— Будь благоразумна, прошу тебя.
— Когда я их принимаю, мне кажется, что у меня в груди сражаются какие-то зверьки. И вообще, глупо быть благоразумной.
— Но иногда приходится, — сказал Колен.
Он открыл коробочку с пилюлями.
— Они такого противного цвета, — сказала Хлоя, — и запах у них гадкий.
— Они действительно странные, — признал Колен, — но ничего не поделаешь.
— Смотри, — воскликнула Хлоя, — они шевелятся и просвечивают, по-моему, там внутри кто-то живет.
— Не волнуйся, ты запьешь их водой, и они перестанут двигаться.
— Не говори глупости… может быть, там рыба.
Колен засмеялся:
— Ну и прекрасно, заодно перекусишь. — Он наклонился и обнял ее. — Прими ее, моя девочка, будь умницей.
— Тогда поцелуй меня, — потребовала Хлоя.

Блеватьблеватьблевать
И так пол ночи носилась к унитазу (траванулась днем), а это провоцировало рвотный рефлекс.

Ума не приложу, где она могла подцепить эту дурацкую кувшинку, — сказал Колен.
— У нее там кувшинка? — недоверчиво переспросил Николя.
— В правом легком, — пояснил Колен. — Профессор сначала думал, что там какой-то зверек, но выяснилось, что это кувшинка. Мы видели ее на экране. Большая кувшинка, но мы с ней справимся.
— Конечно, — сказал Николя.
— Вы просто не понимаете, что это такое, — проговорила Хлоя сквозь слезы. — Когда она шевелится, мне так больно!!!

Создается впечатление, что Пена относится не к 1946г, а как минимум 1546, а то и ранее…
Поверьте, говорит автор, чуть больше полвека назад люди думали, что именно так многие болезни и происходят…

ЕБ ВАШУ МАТЬ! КАКИМ ОБРАЗОМ??

— Лампы гаснут, — сказала Хлоя. — Стены сжимаются. И окна тоже.
— Не может быть! — воскликнула Ализа.
— Посмотри…
От огромного окна, которое прежде занимало весь проем, остались две узенькие полоски, округлившиеся по краям. Между ними проросла стена, разделив их своего рода дужкой, которая преграждала путь солнечным лучам. Потолок заметно опустился, и платформа, на которой стояла кровать Колена и Хлои, тоже осела.
— Как это могло случиться? — спросила Ализа.
— Не знаю, — сказала Хлоя. — А вот и свет.
В комнате показалась мышка с черными усами. Она несла кусочек коридорной плитки, от которого исходило ясное сияние.
— Когда здесь становится совсем темно, она приносит мне немножко света, — пояснила Хлоя, поглаживая зверька.

Жиза. Укуренный автор. Блядский роман. Последние нервы ушли со смыслом сего произведения.
Глаза можно выбрасывать.
Это было хуже, чем Арабский кошмар или Арабские сказки.

Хоть конец порадовал.

Колен опустился на колени и закрыл лицо руками. Камни глухо падали в яму.
Яма постепенно зарастала, и через несколько минут тело Хлои исчезло под землей.

Есть в жизни справедливость! ДА!